“Жизнь в стиле Heavy Metal” — третий студийный альбом свердловской рок-группы “Урфин Джюс”, записанный и выпущенный в 1984 году. Фактически этот альбом — последний именно «классический урфиновский», поскольку следующий альбом – “5 минут неба”, был записан Александром Пантыкиным после долгого перерыва, в 1989 году, и с другими музыкантами.
Чтобы понять как и зачем записывался альбом “Жизнь в стиле Heavy Metal”, необходимо рассказать довольно пространную предысторию.
В 1982 году “Урфин Джюс” отыграл отличный концерт в Вильнюсе. Тогда никто не подозревал, что следующий после Вильнюса концерт пройдет лишь в феврале 1984-го в Волгограде. А дальше расклад такой: октябрь 84-го – четыре концерта в Казани; через месяц еще один, в Челябинске. И три концерта в 86-м: январь, март, июнь. Плюс один еще в Челябинске в июне 85-го, случайный. Десять штук за четыре года…
Чтобы жить, группа должна играть – банальность. Но правдивая. Свердловск – не столицы, город, по сравнению с Москвой и Ленинградом, маленький, концертных площадок кот наплакал, каждая со своим начальником, одного напугаешь – все попрячутся. А в то время и пугать не надо было, тогда по приказу Андропова людей в кинотеатрах ловили и спрашивали: “Почему не на работе?”. Концерты кончились. Свердловск – не столицы, “Урфин Джюс” – не “Аквариум”, квартирники для этой группы были нереальны, ей нужны были залы. Просто потому, что такую музыку играть на акустических гитарах невозможно. И тексты к пению на кухне, мягко говоря, не располагали. Ну разве что в очень пьяном виде.
Поначалу катастрофа не чувствовалась, сидели на “Радуге” (был в Верхней Пышме такой завод детской игрушки, в его клубе и оказался “УД”), репетировали каждый день, будто бы при деле. Полтора года, вплоть до августа 83-го, потом с “Радуги” их выгнали, репетировать стало негде. И тут судьба подбросила надежду: однажды…
Но предоставим слово Белкину:
“Однажды появился совершенно потрясающий персонаж, он приехал неизвестно откуда, пришел в пиджаке с гербом, был весь из себя солидный, от него за версту разило тюрьмой, и все это прекрасно понимали. Но вел он себя, как денди, – товарищ Миронов Игорь Валерьевич, авантюрист каких свет не видывал… Он представлял Талды-Курганскую знаменитейшую филармонию, в которой кто только ни работал… И сказал: давайте делать программу”.
“Сбылась мечта идиота”. Филармония! Самые светлые мечты провинциальных музыкантов вели как раз в филармонию, а тут она сама в руки лезет! Для начала Миронов потребовал, чтобы ради святого филармонического дела объединились давние враги: “Трек” и “Урфин Джюс”. Что было невероятно. Приведем слова Коротича:
” …”Трек” с “Урфином Джюсом”, проходя мимо, просто не смотрели друг на друга. О разговорах и речи не было. Настя при упоминании Пантыкина разворачивалась и уходила. Пантыкин еще как-то говорил о “Треке”, а те о нем и слышать не хотели”.
Талды-Курганская филармония их породнила. На репетиционной базе “Трека” в Уральском университете за несколько месяцев была сработана программа под названием “Некоторые вопросы, волнующие нас”. Состояла она из песен побезобидней, между которыми читались стихотворные сочинения товарища Миронова, призванные хоть как-то “замазать” то, что пелось. “Чушь была оглушительная!” (Белкин). Особо выдающимся был развернутый текст того же автора (Миронова), в котором юный Моцарт приходит к отцу, а тот беспокоится за будущность сына, избравшего скользкую стезю шоу-бизнеса. Там было много чудных мест и такая кода: “Ведь есть недаром афоризм: без музыки, стихов и песен нам не построить коммунизм!”. По тексту трудно понять, кому принадлежит афоризм, очевидно самому Вольфгангу Амадею.
Премьера прошла под видом прослушивания, и выяснилось, что вся акция была чистой авантюрой. В зале побывал представитель знаменитой филармонии, пожал плечами, сказал: “Это невозможно”, – и исчез. Следом исчез товарищ Миронов.
Удар был в большей степени психологическим: именно после этой истории скончался “Трек”, но и бытие “Урфина” стало эфемерным. Хотя почти сразу съездили в Волгоград, там (как всегда вне родины) прошел отличный концерт, отличный прием, даже собирались играть платный концерт. Назначен он был на 10 февраля 84-го года, вечером общались с волгоградцами, выпили 60 бутылок пива, утром сдали бутылки – звонок из парткома: концерта не будет. Умер Ю. В. Андропов. “Урфину Джюсу”, как и всей стране, не везло с генсеками.
В июле 84-го в Свердловск приехал Юрий Шевчук. Зазвали его Кормильцев с Пантыкиным, он и приехал. С документами и вещами, жить и работать. Оказалось, жить негде, а работать пришлось в группе “Глобус” при ЦПКиО им. Маяковского. Между собой группу звали “Жлобус”, но это неважно. В составе: Пантыкин (здесь выступал в роли клавишника), Белкин, Назимов (все – “УД”), Шевчук (“ДДТ”) и на басу Игорь Скрипкарь (“Трек”). Плюс вокалистка Наташа и ещё какой-то клавишник – они были вписаны руководителем местного ВИА, курирующего это странное музыкальное предприятие.
История с “Вопросами…” повторилась в виде фарса: сладил дело еще один околомузыкальный аферист – Слава Сульдин, играли песни советских композиторов, обслуживали культмассовые мероприятия, “концерты научно-популярной песни”, так это называлось. А выглядело еще круче. Вот краткий пересказ одного концертного дня (из дневника А.Пантыкина):
18.08.84. В ДК “Урал” играли на празднике семьи. Перебазировались на плотину, на праздник цветов, – расставились под часовней – полуторачасовой концерт. Быстро собрались, поехали на озеро Балтым, концерт на турбазе. Профком уговорил остаться, на четвертое мероприятие не поехали. Танцы. Был момент, когда танцующие встали, смотрели на “оркестр”, который творил нечто странное. Юра под конец спел “Башкирский мед” и “Я больше не люблю”. С холода “хряпнули” водки, разбежались по домикам, а там еще холодней. Утром позавтракали, поехали на озеро Таватуй, искали следующую базу, на которой должны были играть, не нашли…
Жил Шевчук то на балконе у Пантыкина, то на сцене в парке отдыха. К концу эпопеи с “Жлобусом”, скончавшимся в середине сентября, отношения Юрия со свердловчанами крепко подпортились. Уехать он не мог, денег не было, в общаге Арха ему устроили платный концерт “на билеты”; после концерта Юра отблагодарил организаторов, выпили, деньги кончились. Уехал – позже – с трудом.
Такова предыстория записи альбома.
Альбом “Жизнь в стиле heavy metal” (“ЖВСХМ”) был попыткой выжить, неудачной во всех отношениях. Записать его в Свердловске никак не удавалось, в октябре выехали в город Каменск-Уральский. Помог Саша Калугин, местный дискотечник, который даже выгнал родную тетку из ее однокомнатной квартиры, чтобы поселить там “Урфин Джюс”.
Записывались на правах интернированных: в ДК “Юность” их знать не знали, гоняли из одного конца в другой. Но и здесь нашлись замечательные люди, помогали, укрывали, делились аппаратурой, инструментами. Запись шла урывками, то сидели полдня в фойе, то писали безостановочно, опасаясь в это фойе выйти. Перегревались магнитофоны, их выключали, и опять сидели. Был момент, когда Белкин устал настолько, что не мог сыграть партию. Вокал писали в зале с зеркалами, туда время от времени вбегали нимфетки в трико и принимались выделывать гимнастические упражнения.
Альбом получился усталый. Его отличала даже большая, чем прежде, сдержанность исполнения и некоторая академичность звучания, что стало косвенным признаком творческого кризиса. Как ни крути, его сделали, отрепетировали, вызубрили еще два года назад; потом репетировали, репетировали и заиграли, как старую пластинку, на которой все звучит, как по-настоящему, но пошипывает, похрипывает и похрустывает. Не говоря о названии “Жизнь в стиле heavy metal”, где подразумевался не музыкальный стиль, а некий образ, а что за образ – никто не понял.
От альбома разило провалом. Пантыкин запаниковал:
“После записи “ЖВСХМ” я почувствовал, что с этим надо завязывать”.
Стали решать, выпускать альбом или нет, выпустили, но распространять не старались. Чему способствовали и внешние обстоятельства – “культурное начальство” решило с “Урфином Джюсом” кончать, хотя поводом стало обстоятельство счастливое: “УД” съездил в Казань, где дал четыре концерта!
Это был подарок, в возмещение неприятностей последних двух лет: съездили – как в сказке побывали. Россия – страна великая своей территорией, в разных концах которой, невзирая на все усилия наших нелепых правителей, может одновременно происходить все что угодно. Осенью 84-го в Свердловске рокеров душили голыми руками, а в Казани принимали с распростертыми объятиями, давали без скандала отыграть целых четыре концерта. Последний организаторы попросили “сделать потише, будут из КГБ”, вот и все ограничения. Одноместные номера, пресс-конференция…
Концерты были отличные, зал принимал замечательно; оказалось, в Казани “УД” знают, и очень хорошо знают. Публика подпевала, реагировала на всякие приятные мелочи, в финале – банкет, музыкантов погрузили в поезд. Дома их ждали, чтобы напомнить, в какой стране они живут.
Считается, что рок-н-ролл боролся против коммунизма, а коммунизм против рок-н-ролла. Свердловскому рок-н-роллу на коммунизм было начхать, рокеры хотели, чтобы их не трогали. Средний провинциальный коммунистический начальник к коммунизму тоже отношения не имел, Маркса не читал, и даже чурался, и мечтал, чтобы его не трогали. Но как только рокеры хоть что-то предпринимали, вышестоящие начальники “трогали” нижестоящих, и те брались за рокеров. “Урфин”, по всем их меркам, перестарался: группа проходила по документам ЦК КПСС и министерства культуры, а тут еще Казань.
Во всяком деле святой борьбы за веру обязательно найдется свой Торквемада, который любит не столько Бога, сколько сам процесс. Нашего звали Олюнин Виктор Николаевич, большой был любитель поговорить. “Любимова мы вышибли и будем вышибать всех, кто против нас” или: “если талант идет неверным путем, его уничтожат, и никто о нем никогда не услышит…” (цитируется по дневнику Пантыкина от 21.11.84). Поговорить он любил, а “Урфин Джюс” – не очень. Было у него два требования: сменить название и поэта. Находка Пантыкина с названием из детской сказки и среди соратников особого энтузиазма не вызывала, но имя, если оно есть, менять глупо. Вторая претензия была личной: Олюнин когда-то был студентом-практикантом, а в школе той учился препротивный очкарик по фамилии Кормильцев. Школьники бывают разные, этот был “разным среди разных” и умудрился очень крепко запасть в душу практиканта.
После Казани Олюнин объявил: разогнать. Что оказалось не так просто: год не тридцать седьмой, запретить трем оболтусам бренчать дома на гитарах невозможно. Олюнин вызывал Пантыкина, пугал, но тот быстро научился разыгрывать из себя идиота, не пугался, читал постановления ЦК и вступал в дискуссию. Олюнин в сердцах звонил к нему домой, допрашивал перепуганную жену Татьяну, советовал сообщать ему лично, если муж куда соберется.
В общем, приказал “Урфин Джюс” распустить, Пантыкина с работы уволить, в консерваторию, в училище, в университет бумаги разослать, и особо приготовился разбираться с бывшим своим учеником, когда в дело вмешалась судьба и нанесла Олюнину удар: в “Литературной газете” вышла статья Валерия Кичина “Урфин Джюс” меняет имя”. Центральная газета сообщала, что группа живет и “распускаться” не собирается, – с подобными публикациями Олюнину спорить было “не по чину”! Статью читали с ужасом и в управлении культуры, и сами “урфины” (которые о своем намерении сменить имя из статьи и узнали). Название осталось прежним, и Олюнин, так неожиданно обжегшись, впредь хвататься за “Урфин Джюс” опасался.
Тем не менее 21.11.1984 “Урфин Джюс” был официально распущен приказом городского управления культуры. Разумеется, никогда и ни при чём официально не существовавший “Урфин Джюс” этот приказ игнорировал, но был принуждён окончательно уйти в подполье. С подачи Белкина и Кормильцева в конце 1984 года группа фактически объединилась в один коллектив с музыкантами тогда ещё малоизвестной группы “Наутилус Помпилиус”. Называясь иногда (и постоянно с 1986 года, когда “Урфин Джюс” официально прекратил существование до 1989 года) “Группой Егора Белкина” коллектив успешно гастролировал, а в 1986 году даже записал студийный альбом. Проект развалился лишь с резко наступившей в 1987 году популярностью группы “Наутилус Помпилиус”.
Что же касается альбома “ЖВСХМ”, то он долгое время распространялся на катушках и кассетах путём магнитиздата. Официально был издан на кассетах и CD в 1994—1995 годах, но в силу неких непонятных обстоятельств в укороченном варианте и моно-звуке. В стереозвучании альбом звучит на 2 минуты 06 секунд дольше.
********************************************************************
Автор всей музыки — Александр Пантыкин (кроме 9 – Егор Белкин).
Автор всех текстов — Илья Кормильцев.
Аранжировка — группа «Урфин Джюс».
1. «Контакт»
2. «Музей мадам Тюссо»
3. «Гнилое золото»
4. «Соблюдай дистанцию!»
5. «Одержимый скоростью»
6. «Мегаломания»
7. «Физиология звукозаписи»
8. «Полный круг»
9. «1975»
10. «Жизнь в стиле Heavy Metal»
Участники записи
Александр Пантыкин — вокал, бас-гитара (кроме 4, 5, 7), клавишные инструменты
Егор Белкин — вокал, гитара, бас-гитара (4, 5, 7)
Владимир Назимов — барабаны
Технический персонал
Звукорежиссёры — Дмитрий Тарик, Леонид Порохня
Администратор записи — Александр Калугин
Оформление — Александр Коротич при участии Дмитрия «Дикона» Константинова
Запись сделана 3-7 и 20-21 октября 1984 года в городе Каменск-Уральский, в Доме культуры (ДК) «Юность».
Подготовил Евгений Бунтов. Использованы материалы из архивов Леонида Порохни, Александра Коротича, Андрея Бурлаки, за что им всем огромная благодарность.
Фотографии взяты из открытых источников в сети Internet.