2020 год, несмотря ни на что, выдался для российского поэта и музыканта, лидера группы «Хьюго» Павла Пиковского достаточно продуктивным. Во-первых, вместе с друзьми: Романом Луговых, Василием Уриевским и Павлом Фахртдиновым он провёл серию замечательных акустических концертов. Во-вторых, наконец-то записал новый альбом «Семь цветов осени», который в ближайшее время выйдет в свет. В-третьих, на очереди долгожданная совместная пластинка с Сергеем Чиграковым, работа над которой уже практически завершена. Об этом и о многом другом мы поговорили с Павлом Пиковским в ходе этого небольшого интервью.
В конце ноября выходит Ваш с «Хьюго» новый альбом «Семь цветов осени», помочь изданию которого можно на краудфандинговой платформе planeta.ru. Расскажите, как и при каких обстоятельствах он появился? Какие песни туда вошли?
– Я бы всё-таки обозначил этот альбом, как сольник, хотя группа «Хьюго», безусловно, принимала непосредственное участие в его создании. В альбоме семь осенних песен, сочинённых в разные годы. Две из них сделаны с сегодняшним составом группы, аранжировки делал наш бас-гитарист Саша Шакиров. Одну из песен мы записали с Женей Уралёвым в Нижнем Новгороде. Две песни записаны на студии ЛенДокФильм в Питере с клавишником Петей Корягиным, а ещё две мы сделали с моими украинцами — Димой Дубровым (Plotnik82) и Женей Соколовым (проект Гитарин). Как бы, семь разнообразных настроений.
Альбом получился очень «задумчивый». Никакой излишней экспрессии, никакой бойкости, остроты, разрушительных чувств и рваных эмоций: спокойное философское размышление о жизни и смерти, об увядании, красоте и надежде.
Лучшая песня в альбоме — «Хорошо бродить по дворам Москвы», сочиненная на стихи Дмитрия Быкова. С неё всё и началось.
Не могу не спросить и о том, на каком этапе сейчас пластинка с Сергеем Чиграковым? Я где-то читал, что, встречаясь в Санкт-Петербурге, вы вместе слушаете альбомы рок-классиков на виниле. Не правда ли жаль, что этот сеанс коллективного прослушивания сейчас уже практически никто не практикует?
– Альбом записан. Мы встречались несколько раз за осень на одной из студий в Петербурге и дорабатывали, дописывали. Сейчас начнём сводить, мастерить и так далее.
Мне нравится эта пластинка. Она очень разнообразная. Те вещи, которые казались в моем репертуаре откровенно чижовскими — обрели своё законное место в мире, т.к. теперь они и есть чижовские.
Выпуск планируем на день рождения Сергея Николаевича в феврале. Ему исполняется 60 лет и альбом, надеюсь, станет для него своеобразной подарочной открыткой.
Насчёт коллективного прослушивания музыки — мы это практикуем всё время, с самой первой посиделки у Серёги дома. Там прекрасная коллекция винила, очень крутой звук. Вот мы и балдеем. Чиж очень большой ценитель самой разной музыки. Я ему много раз, например, заявлял, мол, да как ты вот можешь любить Дженезис и Битлов, а при этом слушать ещё и вот это вот г…
Тут он и говорит, мол, а теперь я тебе поставлю, а ты внимательно послушай — и всё поймёшь. И ему удаётся меня переубедить довольно часто.
С Серегой страшно интересно и хорошо. Я рад, что будет совместный диск.
Очевидно, что 2020 год не просто так выдался таким интересным (порой даже чересчур). Какой урок, по Вашему мнению, он несет нашей стране и всему человечеству в целом?
– Ракурс поменял. Теперь мы можем взглянуть на многие вещи со стороны, наверное. Понять, что на самом деле в жизни важно, а что — чепуха. Ну, и о хрупкости напомнил, о несовершенстве…
Не буду больше ничего говорить — боюсь залезать в дебри. Мне лично год понравился, я доволен, хотя и сижу сейчас с ковидом дома и никуда не выйду ближайшие пару недель. Взял себе за правило всегда быть благодарным за всё.
Какой опыт Вы получили, играя совместные концерты с Романом Луговых, Павлом Фахртдиновым и Василием Уриевским. Планируете ли их издать в каком-либо виде?
– Мы будем продолжать выступать и записываться, проект только начал свой путь. Я надеюсь, что он будет долгим и успешным.
Понимаете, нам с парнями вместе просто отлично. У нас настроение офигенное, когда мы видимся: мы шутим, спорим, делимся важным, песни поем. И мы друзья — горой друг за друга. И творчество друг друга любим. Чего ещё желать? У нас у всех жёны красавицы — тоже дружат между собой. Нам делить нечего.
Такой и должна быть группа. Только такой — и никак иначе.
Знаю, у Вас достаточно скептическое отношение к современной общественно-политической ситуации в стране и в мире, которое наверняка усугубилось в этом «весёлом» году. Есть ли всё-таки, по Вашему мнению, какой-то просвет в будущем или ещё будем скучать по 2020 году?
– Жизнь идёт, как идёт. Ромарио говорит, что нужно действовать, как в кино — соответствуя предлагаемым обстоятельствам. Вот и будем так действовать. Конечно, есть ощущение, что власть могла бы хоть как-то приблизиться к своему народу в такой сложный период. Оказать какую-то поддержку бюджетникам, малому бизнесу, пенсионерам. То есть, была у власти возможность социализироваться максимально, но она и этой возможностью не воспользовалась. Жаль.
Врачи стараются, работают много, больницы переполнены, препаратов не хватает. Мой друг сдал ПЦР на заразу в обычной поликлинике и получил результат только через две недели. А сдашь платно — получишь в тот же день. А счёт порою идёт на часы, понимаете? Как тут не замечать этого…
Но мы не унываем. В России живут светлые, хорошие и выносливые люди. Мы справимся.
Какое у Вас самое яркое воспоминание детства? Помните, когда поняли, что свяжете свою жизнь с музыкой?
–У меня детство было яркое, музыкальное, но непростое. У многих на нашей улице было тяжелое детство. Самыми счастливыми были дети, растущие в полных семьях, где были и мама, и папа. Да, отцы моих друзей порой выпивали, работали грузчиками, автомеханиками, матерились на всю улицу, но они были со своими детьми — ведь отец есть отец: с ним чувствуешь себя спокойнее, с ним интереснее расти. И я завидовал их наличию в других семьях и был бы рад, если бы мой отец, допустим, не был музыкантом, но жил с нами, а не приходил бы ко мне раз в полгода. Понимаете, я его не виню, конечно. Но мои самые яркие воспоминания в детстве связаны с его редкими визитами ко мне.
А музыкой я сам занимался с рождения, лет с трёх любимое занятие — игра на фоно, пение, чтение книг. Мне повезло, я сразу знал, чего хочу.
Есть ли у Вас нереализованные мечты, и если да, то какие?
– Пусть эти мои мечты будут связаны со мной, но пусть исполняют их, скажем, мои дети. Ну, например, мечтаю я о том, чтобы они были счастливыми людьми, нашли себя в жизни и так далее. Вот и пусть исполняют. Старт я задам, выведу, так сказать, на взлётную полосу, а дальше сами!
А желаний и планов полно.
Какие у Вас любимые места в Москве? Насколько этот город, по Вашему мнению, комфортен для проживания и туризма? И что могло бы сделать его ещё лучше и притягательнее?
– Я живу в Королёве. Мне нравится уют. Москва мне кажется какой угодно, но только не уютной. Здесь, в Королёве, я чувствую себя маленькой частью относительно небольшого городка (270 тысяч населения), где есть два кинотеатра, один огромный магазин и несколько приличных мест, где можно встретиться с друзьями и вкусно поесть. Большего мне не нужно. У нас хороший двор с детскими площадками, за домом начинается лес, озёра. А Москва, конечно, впечатляет, но она именно что для туристов. Иногда приятно приехать и побродить.
Какие планы по концертной деятельности? Понятно, что большие залы пока невозможно собирать, но есть же возможность играть на каких-то небольших площадках?
– В этом году я ничего больше не запланировал. Очень надеюсь, что в январе мне удастся отправиться в свой традиционный деньрожденческий тур, но пока и он под вопросом. Сижу и жду, когда всеобщая задумчивость сменит коннотацию.
В заключении хотелось бы представить вниманию наших читателей одно из Ваших стихотворений…
Вот пролетел двадцатый век, и нас не извинил он.
И миром правит как всегда движение светил.
Мой старший брат меня вчера попотчевал винилом,
И сладко щурился, при том, и чайник кипятил.Винил шумел, трещал, хрипел и бушевал, как ветер,
В скрипучем мареве иглы таилось волшебство,
И этот хруст, — заметил брат, — Важней всего на свете,
И никакая чистота не перебьёт его.Ах, этот век, двадцатый век, то праздничный, то скотский,
Но, как и прежде, из его прогорклой старины
Предсмертной песнею хрипит измученный Высоцкий,
Передавая всем привет с обратной стороны.Сказать, в три слова, как живем: батон на ладан крошим,
Бывает, горькую сглотнем, вдыхая едкий дым,
Но оказалось, трезвым быть — не значит быть хорошим,
И оказалось, светлым быть — не значит быть святым.Я помню всё: и как союз покинул мирный атом,
И как спустили времена на хилых тормозах,
Но мог ли я подумать, что в две тысячи двадцатом
Пластинка снова зазвучит и я вернусь назад.Вновь станет жизнью то, что я всегда считал отрезком,
И для отравленной судьбы найдётся антидот:
Моё рождение и смерть со скрежетом и треском
Прорежет тонкая игла и воспроизведет.Всё в жизни переплетено: концерт, соната, фуга,
У этой песни есть куплет, припев и лейтмотив,
И пусть болтает нас земля, как злая центрифуга,
Я буду жить, пластинки диск на место возвратив.Мой старший брат хлебнёт чайку и вдруг поставит Стинга,
Ещё из тех времён, когда он не был нарочит…Гончарный круг бежит-скользит, кончается пластинка,
Но я её переверну — и пусть она звучит.
Беседовал Фарид Дибаев