«Зоопарк» во главе со своим создателем и бессменным лидером Михаилом «Майком» Науменко был уникальной отечественной группой, игравшей чистый, «корневой» рок-н-ролл и ритм-энд-блюз, чего до них в нашей стране почему-то не делал никто (предыдущие поколения рокеров начинали прямо с мерси-бита и от него сразу перешли к хард- и арт-року). Музыка «Зоопарка» была основой для всего рока вообще, ключом к пониманию всей рок-эстетики. Песни «Зоопарка», с талантливыми текстами Майка, написанными хорошим, но не перегруженным заумными метафорами литературным языком о проблемах и внутреннем мире городского жителя нашей страны, дали превосходный эффект и стали известны и любимы по всему Советскому Союзу. Без преувеличения можно сказать, что Майк создал русский национальный ритм-энд-блюз.
В 3-м номере ленинградского самиздатовского журнала «Рокси», выпущенного осенью 1978 года, было размещено интервью с Михаилом «Майком» Науменко. Предварялось оно анкетой интервьюируемого:
«Настоящее полное имя: Михаил Васильевич Науменко
Родился: 18 апреля 1955 г. в Ленинграде
Любимые композиторы: Бах, Моцарт и множество рок-авторов
Писатели: Тургенев, Керуак, Ремарк и Хемингуэй
Поэты: Аллен Гинзбург, Ферлингетти, Кахлил Гибран
Художники: Босх, Дали, Уорхолл
Занятия: I) играть рок-н-роллы;
2) сидеть ночью на кухне, пить чай и разговаривать с хорошими людьми
Блюдо: хрустящие хлебцы с маслом
Напиток: ананасовый сок
Алкогольный напиток: румынские сухие вина, ром
Марка автомобиля: Роллс Ройс Силвер Шедоу».
Михаил Науменко сам был в числе тех, кто делал тогда журнал «Рокси» – и главный редактор журнала Борис Гребенщиков, да и сам Науменко, скорее всего, хотели посредством этой публикации добавить Михаилу известности в рокерских кругах Ленинграда. На тот момент Майк (это прозвище он получил, ещё будучи учеником английской школы, будем называть его так и мы) играл рок уже несколько лет, в частности, был «внештатным» гитаристом группы «Аквариум». Но в мае 1978 года Майк исполнил несколько своих русскоязычных песен на акустическом минифестивале, который они устроили вместе с Борисом Гребенщиковым на берегу Невы прямо за Смольным собором, а летом того же 1978 года они с Борисом записали магнитоальбом «Все братья – сёстры», в котором половина песен была Бориса, а другая половина – Майка. Сразу стало понятно, что в Ленинграде теперь есть ещё один прекрасный сонграйтер, создающий настоящий рок-н-ролл.
Что же ещё рассказал Майк в этом своём, наверное, первом в жизни интервью?
«- ГДЕ ТЫ БЫЛ РАНЬШЕ?
– Я начинал году в 73-м как басист. До 75-го играл в двух-трех группах, о которых и говорить не стоит. В 74-м я познакомился с «Аквариумом» …
В 77-м месяца два играл в «Союзе» (имеется ввиду группа «Союз любителей музыки рок» – примечание автора очерка) … После этого началось сотрудничество с «Аквариумом»: мы вместе играем на рок-н-ролльных сейшенах. В июне мы с Гребенщиковым записали совместный акустический LР (имеется ввиду Long Play, т.е. долгоиграющая пластинка – примечание автора очерка). А в общем, сейчас я исполняю обязанности рок-н-ролльной шлюхи: играю, где придется, с кем придется и что придется…
– СКАЖИ мне, Майк, каким должен быть рок?
– На мой взгляд, рок обязательно должен быть суров, должен бить по голове, тыкать людей носом в собственное дерьмо. Вообще, для рока характерны более честная музыка и более честные тексты, чем для любых других музыкальных форм.
– ЕСТЬ ЛИ РОК В ПОЛНОМ СМЫСЛЕ ЭТОГО СЛОВА У НАС?
– Безусловно.
– ЧЕМ ОН ОТЛИЧАЕТСЯ ОТ АНГЛО-АМЕРИКАНСКОГО?
– Наш рок и их рок зарождались, развивались и продолжают развиваться в разных условиях — это и так понятно… У нас существует похвальная тяга к серьезному року с хорошими текстами…
– КТО ИЗ ЗАПАДНЫХ МУЗЫКАНТОВ ОКАЗАЛ НА ТЕБЯ ВЛИЯНИЕ?
– «Битлз» – естественно. «Джетро Талл», Заппа, «Ти Рекс» и Болан вообще. Огромное влияние оказал Лу Рид…
– А ЕЩЕ?
– Дилан, «Дорз», Артур Браун, Боуи, «Дженезис».
– А «РОЛЛИНГ СТОУНЗ»?
– «Стоунз» я полюбил достаточно поздно, сравнительно недавно, но должен сказать, что у них мне нравится не всё…
– ЗАКОНОМЕРНЫЙ ВОПРОС: КТО ИЗ ОТЕЧЕСТВЕННЫХ МУЗЫКАНТОВ ПРОИЗВЕЛ НА ТЕБЯ САМОЕ СИЛЬНОЕ ВПЕЧАТЛЕНИЕ?
В первую очередь – Корзинин и «Большой железный колокол». Вообще, Корзинин – мой любимый петербургский рок-музыкант и вокалист. Еще – Ильченко почти со всеми составами… «Аквариум», «Санкт-Петербург», отчасти «Союз», вернее – Козлов, как личность…
– МАЙК, КОГДА ТЫ НАЧАЛ ПИСАТЬ?
– Году в 70-м. Но тогда я писал песни на английском языке, их был миллион. На русском начал писать с 74-го, под благотворным влиянием Гребенщикова. Я никогда не пишу только потому, что надо. Пишу, когда не могу не писать…»
Майк Науменко, выходец из очень интеллигентной семьи, окончивший престижную школу с углублённым изучением английского языка, увлечённый рок-н-роллом с подросткового возраста, к концу 1970-х, как мы видим из этого интервью, был уже далеко не новичок в рок-музыке. Конечно, он хотел бы исполнять свои песни в электричестве, с полноценным рок-бэндом. В 1979 году Науменко сотрудничал с интересной ленинградской группой «Капитальный ремонт», но этот союз был недолговечным. Правда, лидер «Капитального ремонта» Вячеслав Зорин поучаствовал в качестве гитариста в первом сольном альбоме Майка «Сладкая N и другие». Альбом был записан летом 1980 года в студии Большого театра кукол, в котором Майк тогда работал техником-радистом, и получился опять акустическим. «Сладкая N…» уже содержала в себе целую обойму майковских хитов, которые очень быстро стали популярными в Ленинграде и за его пределами. Поучаствовал в этой записи и Борис Гребенщиков – сыграл в нескольких песнях на губной гармошке.
Фотографию Майка для обложки альбома делал замечательный питерский фотохудожник Андрей «Вилли» Усов, который оформлял потом и другие работы Майка и «Зоопарка», и вообще очень много их фотографировал по разным поводам.
Вячеслав Зорин сыграл ещё одну важную роль в жизни Майка: познакомил его со своей двоюродной сестрой Натальей Кораблёвой, которая впоследствии вышла за Майка замуж.
1980 год вообще был богат на события для Майка, который всё ещё был неразрывно связан с группой «Аквариум». Весной на Гребенщикова и Науменко обратил внимание известный столичный деятель кино Олег Осетинский, написавший сценарии для нескольких знаменитых фильмов (скажем, для прекрасного кинофильма «Звезда пленительного счастья» о судьбах жён декабристов). Осетинский почему-то решил стать кем-то вроде тренера личностного роста для молодых рокеров и сделать из них настоящих звёзд. Остальные музыканты «Аквариума» скептически отнеслись к этой затее, но Борис и Майк оказались под слишком сильным впечатлением от знакомства с московским «мэтром».
Они приезжали к нему в гостиницу (а Осетинский всегда останавливался в лучших гостиницах Ленинграда в самых дорогих номерах), где знаменитый деятель киноискусства поил их дорогим алкоголем и учил их петь, писать песни, формировать свой сценический имидж и т.п. Виолончелист «Аквариума» Всеволод Гаккель вспоминал: «Когда на нашем горизонте оказался Осетинский, случилась катастрофа. Майк, так же, как и Боб, мгновенно попал под его обаяние. Безусловно, это было каким-то наваждением. Он просто над ними издевался и парализовал их волю».
Примерно в это же время знаменитый московский музыкальный критик Артемий Троицкий узнал о Майке от Гребенщикова и очень захотел с ним познакомиться. Это знакомство состоялось 25 октября 1980 года, на небольшом полуподпольном фестивале, устроенном Артемием Троицким в одном из районов Москвы. Выступали Константин Никольский, Андрей Макаревич, «Последний шанс», «Аквариум», и закрывал программу Майк, которому аккомпанировал всё тот же «Аквариум». Это было, наверное, первое появление Майка именно с собственными песнями перед сравнительно большой аудиторией, которая состояла из незнакомых ему людей. Были исполнены и «Сладкая N», и «Дрянь», и «Пригородный блюз», и несколько других.
Находившаяся в зале московская творческая элита была в шоке от выступления Науменко. Мнения публики разделились: одна часть была в восторге (например, известная писательница Людмила Петрушевская), другая отнеслась к песням Майка скорее негативно. В восторге был и сам Троицкий: «Концерт был, конечно, феноменальный, потому что Майк в большей степени, чем Гребенщиков, нёс в себе эту стопроцентную рок-н-ролльную эстетику, которой у нас до тех пор не было. И, если к философствованию и поэтике у нас уже привыкли с подачи Макаревича, Романова и других, то вот такого лобового плакатного приземлённого рок-н-ролла у нас не слышал никто вообще. …Так что Майк был абсолютным пионером в этой области».
А спустя месяц с небольшим в Москве состоялась серия концертов Майка и «Аквариума», организованная Олегом Осетинским. Он подал эти концерты, как свои собственные творческие вечера с участием «друзей-музыкантов». В залах опять были видные московские деятели культуры и искусств, и выступления «Аквариума» и Майка в сопровождении «Аквариума» прошли с большим успехом. Осетинский был доволен и полагал, что это – результат его «работы» с артистами. Но присутствовавшему на одном из этих концертов Троицкому категорически не понравилось то, что Майк и Борис оказались под такой сильной опекой со стороны Осетинского, и это кончилось дракой между московскими «покровителями» ленинградских рокеров. Впоследствии Троицкий называл Осетинского не иначе, как «дегенератом». Вся эта серия из пяти концертов закончилась тем, что пришли сотрудники милиции и задержали всех музыкантов, а Осетинский показал милиционерам справку, что он душевнобольной, и скрылся.
Борис и Майк вскоре нашли в себе силы порвать с киномэтром. Гребенщиков потом говорил: «…Осетинский был одним из немногих людей, которые как-то пытались помочь. Потом выяснилось, что он больше разговаривает, чем делает. …он оказался невероятным хамом. Он культивировал в себе хамство, как метод жизни. Скажем, мне он хамил мало, что-то его удерживало. А вот над Майком действительно измывался. И то, что он, якобы, ставил дикцию мне и Майку, не очень соответствовало действительности».
Позже Осетинский прославился, как воспитатель гениальной пианистки, своей дочери Полины Осетинской. Однако методы, которыми он делал «гения» из своей дочери, вполне заслуживали того, чтобы «воспитателя» отправили в места лишения свободы. Подросшая Полина убежала из дома, а позже отреклась от своего отца и рассказала всему миру об издевательствах, которым он её подвергал.
Осенью 1980 года наконец-то свершилось то, чего Майк хотел очень давно – он основал свою собственную группу. О том, как это происходило, Майк написал в 1982 году в московском самиздатовском журнале «Зеркало»: «Однажды осенью 1980 года, когда я кирял (имеется ввиду «употреблял спиртные напитки» – примечание автора очерка) в гостях у своего приятеля Иши (Иша Петровский – замечательнейший человек, соавтор песни «Блюз де Моску»), к нему домой приехал его школьный приятель Илья Куликов, который оказался басистом. Мы понравились друг – другу (оба – Овны) и, стоя на балконе и распивая очередную бутылку рома с пепси-колой (мой любимый напиток), решили попробовать играть вместе. Удивительно то, что утром мы оба об этом вспомнили, попробовали. Понравилось. Дело оставалось за вторым гитаристом и барабанщиком. …басист-перкуссионист «Аквариума» Михаил «Фан» Васильев порекомендовал мне некоего барабанщика, с которым играл в армии. Барабанщиком этим оказался Андрей Данилов. Играл он в составе малоизвестной группы «Прощай, Чёрный Понедельник» (помните Воннегута?). … Я поговорил с Андреем и Шурой Храбуновым (лидер – гитаристом), и мы – эх да заиграли вместе».
Новая команда получила название «Зоопарк». По одной из версий это название появилось в качестве своеобразного ироничного «ответа» «Аквариуму». Хотя ещё в 1970-е годы Майк помечал тексты своих песен словосочетанием «зоопарковая музыка» – очевидно, что «зоопарк» уже тогда был для него значимым образом, символом той клетки, в которую его загоняла обыденная жизнь. Из этого образа родилось и название его группы.
Бас-гитарист Илья Куликов, первый «зоопарковец», был профессиональным музыкантом и играл в оркестре Ленинградского цирка. Барабанщик Андрей Данилов, напротив, профессионалом не был, но играл хоть и не особо виртуозно, но стабильно и драйвово. И, наконец, Александр Храбунов – великолепный рок-н-ролльный гитарист, один из лучших в городе, ставший ещё и основным аранжировщиком майковских песен. Звук храбуновской гитары, получавшийся особенным за счёт «примочек», изготовленных собственноручно самим Александром, делал саунд «Зоопарка» неповторимым и узнаваемым с первых звуков. «Звук Шуриной гитары — это вообще пол-Зоопарка», – писал позже в журнале «Рокси» знаменитый рок-журналист Александр Старцев. Да, с группой Майку определённо повезло – с ними он мог адекватно воплотить все свои музыкальные идеи.
Упомянутый выше Игорь «Иша» Петровский, близкий друг Майка, бывший рядом с ним с 1978 года и до самой гибели Науменко, стал художником-дизайнером «Зоопарка»: именно Иша разработал знаменитый логотип «Зоопарка», и он же участвовал в оформлении альбомов группы.
В конце 1980-го года состоялось знакомство Майка Науменко с Андреем «Свином» Пановым и его компанией, в числе которых были Виктор Цой и Алексей Рыбин. Свина Майк порекомендовал Троицкому, и тот устроил группе Панова «Автоматические удовлетворители» два подпольных концерта для московской богемы, которые прошли очень феерично.
Цой и Рыбин очень сдружились с Майком. Для них он уже тогда был авторитетным автором, а Майк, в свою очередь, охотно общался с ними, давал им записи своих любимых западных рок-музыкантов – например, обожаемого им Марка Болана (этим можно объяснить «болановское» звучание альбома «Кино» «45»), и слушал их первые песни.
Несколько позже Майк познакомил с молодыми талантами Бориса Гребенщикова, которому песни Виктора Цоя тоже пришлись по душе, и он стал помогать начинающей группе Цоя и Рыбина. Вне сомнения, Майк ощутимо повлиял на раннее творчество Цоя. Эти сюжеты в своеобразной интерпретации отражены в довольно спорном фильме Кирилла Серебренникова «Лето».
Ну и опять же в конце всё того же 1980 года Майк переехал из квартиры своих родителей на Варшавской улице к своей будущей жене Наталье в небольшую комнату в коммуналке на Боровой улице. Здесь Майк проживёт все 1980-е годы и здесь же встретит свою смерть в августе 1991-го.
В первой половине 1981 года новая группа репетировала и играла на танцах западные рок-хиты. Весной же 1981 года «Зоопарк» вступил в недавно созданный Ленинградский рок-клуб. 9 октября 1981 года на сцене рок-клуба в здании на улице Рубенштейна, 13 состоялся первый официальный концерт группы «Зоопарк» с репертуаром из собственных песен. А 19 октября того же года «Зоопарк» сыграл свой первый концерт в Москве, в ДК «Москворечье» – запись этого очень удачного концерта легла в основу концертного альбома Blues de Moscou, на котором можно послушать ранний «Зоопарк» во всей его красе и мощи.
Группа «Зоопарк» быстро стала одной из самых любимых и популярных команд Ленинградского рок-клуба. Такой музыки – ритм-энд-блюза, классического рок-н-ролла в жёсткой, почти хард-роковой подаче (сказывалось увлечение этим стилем Александра Храбунова) – не играл ещё никто не только в Ленинграде, но и во всей стране.
Мы уже писали выше про тексты Майка. Скажем ещё раз: его тексты о проблемах «маленького человека» в большом городе, написанные талантливо, просто и без особых украшательств, в сочетании с музыкой «Зоопарка» произвели фурор по всему Советскому Союзу (конечно, не одномоментно, а по мере распространения магнитофонных записей «Зоопарка», но распространялись они очень быстро). У страны появился свой собственный настоящий «корневой» рок-н-ролл на русском языке.
«Зоопарк» регулярно и с неизменным успехом выступал в Ленинграде и Москве. Майк давал много сольных квартирных концертов просто под акустическую гитару, иногда выезжая и в другие города.
В 1982 году у Майка созрел очередной альбом, который он решил сделать сольным несмотря на то, что «Зоопарк» уже существовал и был в хорошей форме. Этот альбом, получивший название «LV», был записан Игорем «Панкером» Гудковым в студии Ленинградского государственного института театра, музыки и кинематографии. В записи помимо Майка приняли участие Илья Куликов, Александр Храбунов и Борис Гребенщиков. Для Майка этот альбом был в определённой мере экспериментальным – в нём он позволил себе сделать песни в самых разных стилях: здесь были и дилановская баллада, и панк-рок, и регги, и даже блатная песня. Характерно, что большинство песен с этого альбома исполнялось Майком только на сольных концертах.
Весной 1983 года «Зоопарк» наконец-то записал в знаменитой студии Андрея Тропилло полноценный электрический альбом «Уездный город N». Это, пожалуй, лучший альбом «Зоопарка», и вообще один из самых лучших альбомов в истории русского рока. Целый набор суперхитов (включая «Дрянь», «Пригородный блюз», «Мажорный рок-н-ролл», «Все те мужчины»), с совершенно убойным рок-н-ролльным звуком. Александр Старцев писал в «Рокси»: «Уездный город N» — это квинтэссенция понятия «рок-музыка». Безо всяких приставок типа «панк», «хард», «софт», «барокко» и т.д. Рок – и никаких гвоздей! Можно спорить, но моё мнение таково, что это лучшее из того, что когда-нибудь записывалось в Союзе». Венчало альбом монументальное 15-минутное произведение «Уездный город N», написанное под впечатлением от песни Боба Дилана Desolation Row. Эту песню Майка Старцев назвал в своей рецензии «энциклопедией нашей жизни».
Если кто-то из любителей рока в России к тому времени ещё не знал Майка Науменко, то после выхода альбома «Уездный город N» его уже точно знали все и везде. Песни Майка слушали, пели и цитировали буквально по всей стране.
В апреле 1983 года в состав «Зоопарка» влился профессиональный пианист и вокалист Александр Донских, и уже с ним «Зоопарк» выступил в мае 1983 года на I-м фестивале Ленинградского рок-клуба.
Интересно, что обязательным условием для участия в фестивале было исполнение антивоенной песни. Майк очень быстро, буквально «на коленке» за кулисами, написал песню про Хиросиму, но наотрез отказался её исполнять, и тогда её спел Александр Донских. Показательно, что на этом фестивале Науменко получил приз жюри за лучшие тексты.
Увы, к 1984 году «Зоопарк», фактически, развалился. Андрей Данилов закончил ВУЗ и уехал работать по специальности в родной Петрозаводск. Илью Куликова же арестовали за «травку» и посадили на несколько лет (свой срок заключения он отбывал, кстати, с Никитой Зайцевым, скрипачом и гитаристом «Санкт-Петербурга» и «Большого железного колокола»).
Но весной 1984 года к Майку и Храбунову присоединилась ритм-секция «Аквариума» – Михаил Файнштейн (бас) и Пётр Трощенков (барабаны). Трощенкова вскоре заменил, пожалуй, лучший в то время барабанщик Ленинграда Евгений Губерман. Михаил Файнштейн находился в тот момент в состоянии ухода из «Аквариума», т.к. Гребенщиков взял в группу супербасиста Александра Титова, а Файнштейну предложил остаться в качестве перкуссиониста. В таком составе, плюс Александр Донских на клавишных, «Зоопарк» выступил на II-м фестивале Ленинградского рок-клуба.
Дадим опять слово Александру Старцеву и журналу «Рокси»: «Майк, появившись на сцене, сходу кинулся в «Белую ночь, белое тепло», и с этого момента на фестивале и возникла та атмосфера праздника, началось то, ради чего мы, собственно, все и собрались. Начался рок. Выяснилась, что кроме «Зоопарка» рок-музыку, как таковую, никто играть не умеет. …«Зоопарк», несомненно, лучшее выступление фестиваля».
«Зоопарк» на II-м фестивале заслуженно получил приз зрительских симпатий. Кстати, на этом же фестивале молодая группа «Секрет» исполнила «Мажорный рок-ролл» Майка. «Секретовцы» всегда с большим пиететом относились к Науменко и с удовольствием уже много лет играют и «Мажорный рок-н-ролл», и «Буги-вуги каждый день», сделав эти песни известными уже в самых широких кругах населения, даже весьма далёких от рока.
Летом 1984 года вышел альбом «Зоопарка» «Белая полоса», записанный опять в студии Тропилло. Помимо Майка и Храбунова в записи приняли участие Файнштейн, Губерман, Александр Титов («Аквариум», бас) и Алексей Мурашов («Секрет», барабаны). Альбом опять сочетал в себе старые («Прощай, детка») и новые («Сидя на белой полосе») песни, и получился очень качественным по всем параметрам. Никто не мог знать тогда, что «Белая полоса» станет последним альбомом, вышедшим при жизни Науменко. Нет, новые песни писались и появлялись в программе постоянно, и в студии «Зоопарк» работал ещё не один раз. Но вот альбома как-то больше не получалось.
Союз с Михаилом Файнштейном и Евгением Губерманом оказался временным. Файнштейн вернулся в «Аквариум», а Губерман и вовсе уехал в Москву. Так Майк опять оказался без состава, и теперь этот период затянулся до второй половины 1985 года. Положение усугублялось кампанией против Майка, развёрнутой в официальной прессе, которая началась ещё весной 1984 года со статьи в газете «Смена», и продолжилась осенью того же года материалами в «Комсомольской прессе» и «Собеседнике» – думается, что раз на творчество Майка обратили внимание государственные СМИ, значит оно действительно к тому времени уже стало настоящим явлением.
Майк выступал сольно, продолжал работать сторожем деревообрабатывающих мастерских на Петроградской набережной (он пошёл в «сторожа» ещё в 1980 году), и занимался переводами англоязычной литературы.
31 мая 1986 года, на IV-м фестивале Ленинградского рок-клуба, Майк представил публике новую версию «Зоопарка». Помимо бессменного Храбунова в состав группы теперь входили басист Сергей Тесюль, опытнейший барабанщик Валерий Кирилов, клавишник Андрей Муратов и – самый необычный элемент нового состава – вокальное трио под управлением всё того же Александра Донских (в трио так же входили Наталья Шишкина и Галина Скигина).
Новые песни, интересные, непривычные аранжировки, новый имидж, бэк-вокальная группа – «Зоопарк» был на этом выступлении слишком непохожим на себя предыдущего, что вызвало неприятие у части рок-клубовской публики. Но в целом, выступление «Зоопарка» было превосходным. В частности, была исполнена великолепная новая песня «Иллюзии» (наверное, одна из лучших песен Майка вообще), аранжировку которой сделал Александр Донских. Эта песня стала лучшей песней фестиваля наряду с произведениями Гребенщикова «Любовь – это всё, что мы есть» и Цоя «Мы ждём перемен». К сожалению, «Иллюзии» исполнялись потом очень редко, а её студийная запись была издана только в 2000 году, уже после смерти Майка.
«Зоопарк» выступал с бэк-вокальным трио в течение 1986 года, но потом вследствие разногласий между Майком и Александром Донских трио было уволено. Группа вернулась к более привычному звучанию, разве что клавишник Андрей Муратов вносил в него «нью-вейвовые» элементы.
В 1987 году Майк уволил из состава «Зоопарка» Сергея Тесюля ради вернувшегося из мест заключения Ильи Куликова. В стране вовсю шла «перестройка», отношение властей к року стало меняться в лучшую сторону, и «Зоопарк» начал много гастролировать. Теперь у группы появился свой директор, большой любитель рок-музыки и археолог Всеволод Грач, который пристроил трудовую книжку Майка в один из концертных кооперативов, так что Майку больше не надо было работать сторожем.
Выступление «Зоопарка» на V-м фестивале Ленинградского рок-клуба считается неудачным, несмотря на появление в программе двух новых суперхитов – «Право на рок» и «Выстрелы». Но вот на рок-фестивале в подмосковном Подольске осенью 1987 года «Зоопарк» произвёл фурор: стало совершенно очевидно, что группа Майка всенародно любима.
Популярность «Зоопарка» возросла ещё больше весной 1988 года, когда фирма «Мелодия» (с подачи Андрея Тропилло) выпустила пластинку с альбомом «Белая полоса». Пластинка разошлась по Советскому Союзу огромным тиражом и заняла первое место в хит-параде ТАСС. В 1988 году «Зоопарк» объездил с концертами буквально всю страну, став на тот момент самой гастролирующей ленинградской группой. В этом же году группу покинул Муратов, который параллельно сотрудничал ещё и с «ДДТ», и теперь сделал окончательный выбор в пользу группы Юрия Шевчука.
Считается, что именно в это время у Майка появились проблемы с алкоголем. Выпивал он и раньше. Так же, как и почти все рокеры Ленинграда – в компании, для общения и веселья. Но теперь потребление алкогольных напитков стало переходить разумные границы. Гребенщиков позже описал эту ситуацию: «Когда же стало возможно концертировать, не нарушая закона, слава Майка немедленно зашкалила. И – на беду – заманчиво приземленный лад его песен располагал к простоте общения. Адрес его не был засекречен, и каждый слушатель «Зоопарка» знал – на улице Боровой в Ленинграде живет человек, который его понимает. Вот тут и начались проблемы: чуть не каждое утро в дверь звонили похмельные незнакомцы, которые с порога заявляли: «Я приехал из (Владивостока, Сахалина, Тамбова, Братска, Миасса) поклониться в ноги любимому автору, не выгоните же вы меня на улицу» – а какое же общение без портвейна? и доставали бутылку. И Майк, вскоре реально взвывший волком от такой напасти (как он мне не раз говорил), из врожденной тактичности никому не мог отказать. Несколько лет такого крайнего образа жизни могут подорвать здоровье и рассудок самого крепкого человека. А «крепким» Михаил не был никогда: мечтателем – да, знатоком музыки – да, интеллигентным – да, но не «крепким».
Такой образ жизни, в конце концов, привёл Майка к инсульту, в результате которого ухудшилась подвижность правой руки, что, конечно, ограничивало возможности Майка как гитариста.
Майк не был единственным в рокерской среде, кто стал чрезмерно зависим от алкоголя. В начале 1990-х курс реабилитации от алкогольной зависимости прошли, например, Владимир Рекшан («Санкт-Петербург»), Андрей Романов («Аквариум»), Олег Гаркуша («Аукцыон»), и другие. Майк, к сожалению, просто не дожил до того момента, когда появилась возможность решить его проблему.
Майк изменился внешне: потолстел, поседел, и в свои 34-35 выглядел гораздо старше. Новый альбом «Зоопарка» не выпускался, концертная программа несколько лет не обновлялась – и это привело к спаду популярности группы.
В 1989 году режиссёр Александр Киселёв снял про группу «Зоопарк» документальный фильм «Буги-вуги каждый день», с выходом которого уже в следующем, 1990 году Майк, видимо, связывал определённые надежды. Однако фильм прошёл практически незамеченным. Надо сказать, что сейчас этот фильм выглядит очень интересным и трогательным кинодокументом последнего периода существования группы «Зоопарк».
Осенью 1990 года «Зоопарк» необычайно мощно выступил на концерте памяти Виктора Цоя, погибшего, как известно, в автомобильной катастрофе 15 августа того же года. Были сыграны две новых песни. И если одна из них, «120 минут», была пусть не лучше прежних вещей, но и никак не хуже, то песня «Час быка» оказалась просто шедевром. Опять-таки, к сожалению, больше эти песни ни разу не исполнялись и в студии записаны не были. Выступление это показало, что группа ещё способна на многое.
Но далее последовали неудачи. В конце 1990 года был вновь арестован Илья Куликов, на этот раз за кражу мяса с мясокомбината (в то время страна уже вошла в затяжной экономический кризис, и многие продукты было просто не купить, а семью кормить было надо). На место Куликова был призван Наиль Кадыров, замечательный басист и гитарист, часто аккомпанировавший Майку на сольных акустических концертах, и свои последние, как потом оказалось, выступления «Зоопарк» отыграл с ним.
А весной 1991 года от Майка ушла его любимая жена Наталья. Она просто уже не могла больше выдерживать того образа жизни, который он вёл, хотя терпела ангельски долго. Этот разрыв сильно подкосил Майка. По свидетельствам его друзей, всё лето 1991 года он находился в тяжёлом душевном состоянии, усугубляемом потреблением алкоголя.
В марте 1991 года в Ленинграде проходил многодневный VIII-й фестиваль Рок-клуба, приуроченный к его 10-летию. К сожалению, группа «Зоопарк» на тот момент снова находилась не в лучшей форме и не могла выступать на фестивале, хотя, казалось бы, кому, как не им нужно было быть в числе самых главных участников. 14 марта 1991 года фестиваль закрывал «Аквариум» – для него это был последний концерт в старом, «историческом» составе (сразу после фестиваля Борис Гребенщиков начал работу с новым составом, получившим название «БГ-бэнд»). Гребенщиков, зная о проблемах Майка, предложил старинному другу выступить вместе с «Аквариумом». Исполнение Майком, Борисом и всем «Аквариумом» на сцене Дворца спорта «Юбилейный» майковского суперхита «Пригородный блюз» стало прекрасным и очень символичным финалом всего этого фестиваля.
Никто, конечно, тогда не знал, что Майк выступает в родном городе последний раз. В мае 1991 года Майк выступил с группой Александра Ляпина «Турецкий чай» на фестивале в Челябинске. А самый последний концерт Майка и группы «Зоопарк» состоялся в июне 1991 года в белорусском городе Светлогорске и, по изложенным выше причинам, он был далеко не идеальный.
27 августа 1991 года Михаил Васильевич Науменко был найден на пороге его комнаты без сознания своим соседом по коммуналке. Приехавшая «Скорая» установила, что Науменко получил тяжёлую травму – перелом основания черепа, и сделать в этом случае уже ничего нельзя. Через несколько часов после этого Михаил Науменко ушёл из жизни. Обстоятельства, при которых Майк получил эту травму, не были установлены, и не будут установлены никогда, хотя, скорее всего, это был несчастный случай. Майку было всего 36 лет.
За 3 месяца до смерти Майк сказал в своём интервью на радио, что «Зоопарк» готовит к выпуску новый альбом «Музыка для фильма», записанный во время работы над фильмом «Буги-вуги каждый день». Долгожданный альбом был издан, к сожалению, уже после гибели Майка. В него вошли как совсем старые песни («Если хочешь», «Сладкая N») в новых аранжировках, так и относительно новые хиты («Право на рок», «Выстрелы»). Это очень хорошая, очень качественная работа, вошедшая в золотой фонд русского рока наряду с предыдущими альбомами «Зоопарка».
По-разному сложилась судьба музыкантов «Зоопарка». Александр Храбунов продолжил играть музыку в различных клубных проектах. Илья Куликов умер от отравления суррогатным алкоголем в 1995 году (в 1990-е годы это была, к сожалению, распространённая причина смерти). Валерий Кирилов в конце 1990-х надолго угодил в тюрьму по обвинению в убийстве, а в настоящий момент тяжело болен и прикован к постели.
Майк и «Зоопарк» оказали огромное влияние на российскую рок-музыку в целом, например, на такие группы, как «Секрет», «Крематорий», «Чайф», «Чиж & Co», «Кирпичи», и многие другие.
Друзья Майка Александр Донских, Алексей Рыбин, Игорь «Иша» Петровский, Всеволод Грач, Валерий Кирилов, Александр Храбунов и другие много делают для сохранения памяти о нём. О Майке выходят книги, издаются неизвестные студийные и концертные записи «Зоопарка», в честь дня рождения Майка в Санкт-Петербурге уже много лет ежегодно проводятся концерты. Его песни продолжают исполнять как знаменитые артисты (Максим Леонидов, Борис Гребенщиков), так и молодые коллективы.
…Я внимательно пересмотрел видеозапись того самого выступления Майка с «Аквариумом» 14 марта 1991 года. Нет, я не заметил на этой записи, чтобы Майк как-то фатально сдал. Пополнел – да, поседел – да, но он там бодр и энергичен. Там на сцене, с гитарой в руках, он явно был в своей стихии. Я уверен, что его гибель была трагической случайностью, и что Майк преодолел бы свою депрессию и алкогольную зависимость, поправил бы своё здоровье, и «Зоопарк» ещё долго блистал бы на российской рок-сцене, может быть даже до сих пор.
Закончим словами Майка из его заметки 1991 года «Рок 80-х»: «Мой вклад в рок 80-х… Насколько я знаю из разговоров с очень многими музыкантами из разных групп и разных городов: какое-то влияние я оказал в том плане, что, может быть, одним из первых стал писать очень конкретные песни тем языком, которым мы общаемся друг с другом, простыми обычными словами и о ситуациях, может быть, не совсем приятных, гаденьких; но описывал нашу жизнь такой, какая она есть. Не призывая ни к чему и не выводя мораль. Моя популярность в начале 80-х объясняется и подпольностью, и элитарностью одновременно. В песнях люди надеялись на узнавание и сопереживание. А может, находили там то, что они знали, но не удосуживались выразить словами. Если выражаться высоким стилем, то, вероятно, в этих песнях было отражено настроение времени. …У меня нет ощущения того, что я уже высказался до конца. И желание, и потребность еще есть. Какой-то порох в пороховницах еще остался».
Послушать музыкальные композиции в группе ВКонтакте
Продолжение следует…
Автор текста: Сергей Спиридонов